The cure for anything is salt water - sweat, tears or the sea
Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете…
У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей.
Маленький принц пошел взглянуть на розы.
— Вы ничуть не похожи на мою розу, — сказал он им. — Вы еще ничто. Никто вас не приру-
чил, и вы никого не приручили. Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч
других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете.
Розы очень смутились.
— Вы красивые, но пустые, — продолжал Маленький принц. — Ради вас не захочется умереть.
Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но
мне она одна дороже всех вас. Ведь это ее, а не вас я поливал каждый день. Ее, а не вас накрывал
стеклянным колпаком. Ее загораживал ширмой, оберегая от ветра. Для нее убивал гусениц, только
двух или трех оставил, чтобы вывелись бабочки. Я слушал, как она жаловалась и как хвастала, я
прислушивался к ней, даже когда она умолкала. Она — моя.
© Антуан Экзюпери, «Маленький Принц»
У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей.
Маленький принц пошел взглянуть на розы.
— Вы ничуть не похожи на мою розу, — сказал он им. — Вы еще ничто. Никто вас не приру-
чил, и вы никого не приручили. Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч
других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете.
Розы очень смутились.
— Вы красивые, но пустые, — продолжал Маленький принц. — Ради вас не захочется умереть.
Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но
мне она одна дороже всех вас. Ведь это ее, а не вас я поливал каждый день. Ее, а не вас накрывал
стеклянным колпаком. Ее загораживал ширмой, оберегая от ветра. Для нее убивал гусениц, только
двух или трех оставил, чтобы вывелись бабочки. Я слушал, как она жаловалась и как хвастала, я
прислушивался к ней, даже когда она умолкала. Она — моя.
© Антуан Экзюпери, «Маленький Принц»