Если человек не завел альбома с вырезками, еще не значит, что ему не о чем вспомнить. Альбом был бы вопиюще дурным тоном, безвкусицей. В летописи, которую он ведет в уме, нет ничего безвкусного.
В его воспоминаниях такой же порядок, как в его записях.
В глазах - голубая пустота октябрьского неба.
Гораздо лучше слушать дождь, думает он, лучше слушать этот долбаный неразборчивый дождь.
Нечто похуже обычного нежелания оказаться между двумя людьми, которые ненавидят друг друга с силой, доступной только супружеским парам.
Молясь не тому Богу, в которого верил.
Он записывает мельчайшие детали каждого сна, все, что сможет припомнить, в особые черные блокноты, которые хранит в комнате без окон в самой середине дома.
В шкафчике с лекарствами есть выписанная врачом бутылочка с валиумом, маленькими голубыми кусочками спокойствия, но он не любит их принимать, не любит ненастоящее, отстраненное умиротворение, которое они несут.
Все слышат и видят странное. Если хоть немного пожили да держали глаза открытыми. Особенно если ты молодой парень в Новой Англии. Или старик в Новом Орлеане.
Все еще льет. Он начинает думать, что дождь теперь навсегда, и воспоминания о солнце и о жизни одинаково лживы.
Иногда сказки становятся былью.
© Поппи Брайт, "Сердце Лазаря".